Нити

Швея была счастливой обладательницей плохой памяти, особенно на имена и даты. Джентльмены приносили ей сюртуки, ребята без столь изысканных манер отдавали штопать рабочую одежду. Она принимала всех с улыбкой, вне зависимости от статуса. Скромно улыбалась, а в голове перебирала имена, и так и не вспомнив имя клиента, протягивала свёрток, чуть кивая головой. Будь то изысканный шелк, или грубый хлопок, какая разница? Ее стежки были аккуратные, молчаливые, такие, которые могли бы стать украшением, но прятались в ткани незаметно. Ей приносили рванные сердца, дырчатые Души, которые могли служить дуршлагом. И она творила чудеса, пару стежков, лёгкие взмахи руки, и плоть оживала, Душа уже не свистела на ветру, а рабочие штаны согревали мальчишку, чье имя, кажется, начиналось на С... а может оканчивалось... но он точно пах электричеством. Швея улыбалась, думая об этом запахе, и руки с иголкой продолжали свой танец над дырявой Душой.
Швея улыбалась, плата за эту улыбку была плохая память, но и это она забывала. Лишь в особо холодные дни ее лицо преображалось, уголки губ опадали. Память возвращалась вместе с ноющей болью от свежих стежков на собственной Душе. В такие дни, она оставалась дома, надевала шерстяные носки, а на следующее утро уже улыбалась все той же тихой улыбкой, забыв, что было вчера.